Иоанна Хмелевская - Корова царя небесного [Божественная корова]
Шестой пончик застрял у Элюни в горле. Выходит, тогда в машине сидел шеф. Значит, это не мог быть Стефан, а она, идиотка последняя, пыталась вбить ему в голову, что он там был! Ох, обиделся он на неё, смертельно обиделся! Сделав героическое усилие и проглотив пончик, Элюня изъявила горячее желание принять участие в операции по захвату шефа. Увидит опять бородатого и избавится наконец от сомнений и терзаний.
— Когда это будет? — жадно спросила девушка.
— Неизвестно точно, но медлить они не станут. Вот почему оставляю тебе телефон. Эдик позвонит и скажет, когда и куда приехать. Мне могут позвонить, скажи им — я пошёл к зубному, а если не трудно, запиши, что передать. А я тебе позвоню, ты мне и скажешь. Только, ради бога, не проболтайся, кто ты.
— Ты меня за идиотку принимаешь?
— Совсем наоборот, но когда человек думает о чем-то другом, у него может нечаянно вырваться.
— А я позвонить могу?
— Смотря кому. Например, мне или Бежану — пожалуйста.
— А Иоле? Или бабушке? Бабушку вы, надеюсь, не убедили, что я убита?
— Мы никого в этом не убеждали, ведь твой труп до сих пор не обнаружен. Об этом никто, кроме убийцы, не знает. А бабушке разве известно об афёре?
— Бабушке известно.
— А Иоле?
— Нет. Я с ней никогда об этом не говорила.
Казик немного подумал.
— Нет, все-таки не надо ей звонить. Всякое может случиться, жизнь полна случайностей. Иола может ненароком проговориться, что сегодня с тобой говорила, а шеф и услышит. Лучше не звони. Уж потерпи немножко.
Казик собрался уходить. Видно было, что делал он это с явной неохотой. А у Элюни вдруг что-то внутри оборвалось.
— Скажи, пожалуйста, а это очень нежелательно, чтобы ты ещё раз ко мне пришёл? Ну, скажем, на ужин? Я не посмотрела, что ты там принёс, но все равно что-нибудь из этого приготовлю. А то… а то я и сама поверю, что меня уже убили.
У Казика сразу повысилось настроение, но ответил он не сразу.
— Дай-ка подумаю. Если заметят, что я здесь был, увидел твой хладный труп и не сообщил в полицию… Кто так может подумать? Только человек, специально посланный сюда боссом поразведать обстановку… Хотя, с другой стороны, Эдик по телефону его неплохо водит за нос… Ну да ладно, переоденусь, изменю внешность. Ладно, забегу. Но не раньше шести.
А у Элюни появилось развлечение, так как Казиков телефон звонил беспрерывно. Девушка с удовольствием приняла на себя роль секретарши и записывала всю информацию для Казика: все какое-то занятие. О том, что будет, если шайка откажется от очередного вымогательства и шефа не схватят, Элюня старалась не думать.
В полпятого позвонил Бежан. Ей позвонил, не Казику. Бедная затворница так обрадовалась, словно это был её первый в жизни телефонный звонок.
— Кажется, все идёт по плану, — с триумфом сообщил комиссар. — Хотел бы, чтобы вы приехали к Панораме в шесть, там они будут снимать деньги. Казик объяснил, что от вас требуется?
— Объяснил. Я все поняла: надо опознать в машине того бородатого?
— Он не обязательно в машине будет. У пани найдётся другая одежда, пальто или ещё что? Желательно, чтобы вы выглядели не так, как всегда, чтобы были на себя не похожи.
— У меня есть парик. И куртка, которую я никогда не ношу. И брюки, я в брюках редко хожу. И очки, такие… с притемненными стёклами.
— Очень хорошо. Переоденьтесь, попытайтесь изменить внешность. Ни в коем случае шеф не должен пани узнать, а это человек неглупый. Машину оставите в любом месте, меня найдёте у будки дежурного. Это я говорю на тот случай, если сам вас не узнаю. В шесть, не опаздывайте.
Тут уж все печали как рукой сняло, у Элюни появилось занятие. Сначала она принялась названивать Казику, которого, как назло, не оказалось ни дома, ни на работе. Пришлось записать ему текст на автоответчик, по возможности дипломатично и запутанно. Потом написала такое же дипломатическое послание на бумаге и оставила на видном месте. Затем собралась с силами и все-таки закончила готовить ужин для Казика — тушёного цыплёнка, порадовавшись, что отказалась от намерения запечь его в духовке. Запечённый цыплёнок, если его не съесть в горячем виде, считай, пропал, а тушёного можно и разогреть.
А потом с искренним удовольствием принялась изменять внешность. Парик, намного темнее её настоящих волос, дал ошеломляющий эффект. А к этому брюки, безразмерная куртка и закрывающий пол-лица толстый шарф. Посмотрев в зеркало, Элюня сама себя не узнала и радостно рассмеялась.
Шампанское настроение объяснялось одним словом — Стефан. Сегодня все кончится, она обретёт свободу, перестанет быть безгласным трупом, поедет в казино, увидит Стефана и все ему расскажет. Возможно, все это будет ещё сегодня. А вдруг он о ней беспокоится и скучает?
И она сможет наконец погасить свет!!!
* * *К Панораме Элюня приехала раньше времени, её подгоняло нетерпение. Было ещё без десяти шесть, когда она нашла место на стоянке.
Элюня вышла из машины и огляделась. Что ей сейчас делать? Будка дежурного — вот, рукой подать. Рядом стоял какой-то мужчина, разговаривал со стражником в будке. Приглядевшись, Элюня в мужчине узнала Бежана и подошла поближе.
Обернувшись, комиссар недовольно оглядел незнакомую женщину. Понадобилось время, чтобы узнать в незнакомке Элюню. Бежан пришёл в полный восторг.
— Уж эти мне бабы! — приговаривал он, отведя её в сторонку. — Хватило мелочи — и человека не узнать! Талант! Вы просто изумительно выглядите. А сейчас я введу вас в курс дела. Шеф должен быть где-то здесь, ибо сюда едет его человек с чеком, по которому получит деньги. На чем едет — знаю. И полагаю, именно в эту машину и сядет драгоценный шеф, чтобы отобрать денежки. Может сесть в последнюю минуту, когда помощник с деньгами уже опять будет за рулём, если прозеваем — ищи ветра в поле. Одна вы знаете, как выглядит шеф, хорошо бы его обнаружить пораньше.
— Тогда, у банка, он уже сидел в машине, а человек с деньгами прибежал позже, — напомнила Элюня. — А шеф сидел в машине и даже сигнальные огни включил, чтобы меня нервировать!
— Может изменить тактику. Говорю, этот шеф — неглупый малый, возможно, это их последняя операция, и он будет предельно бдителен.
Тут под курткой комиссара затрещала телефонная трубка, он её вытащил и приложил к уху.
— Едет! Опять на том самом форде.
И действительно, вскоре мимо будки проехал уже знакомый темно-синий форд, который запомнился ей у банка в роковой вечер. За рулём сидел незнакомый мужчина, больше никого в машине не было.
— Здесь стоять опасно, — быстро сказал комиссар Бежан. — Пройдитесь немного у витрин магазинов, сделайте вид, что рассматриваете товары. Только помните о деле, не увлекайтесь тряпками.
— Тряпки на втором этаже…
— Внизу тоже много интересного. Так что помните о шефе, если заметите его раньше — непременно дайте мне знать, это было бы для нас большой удачей. Раз этот приехал, значит, шеф уже где-то тут. Для начала пройдитесь по банковской части Панорамы.
Элюня сделала попытку оцепенеть под напором охватившего её волнения, однако комиссар Бежан довольно бесцеремонно подтолкнул девушку ко входу.
Элюня послушно вошла в здание, не зная, что за ней присматривает человек Бежана, и первым, кого она там увидела, был Стефан Барнич. Бородатый, а как же, и к тому же внезапно поседевший, с длинными волосами и в очках. И все-таки это был он. Элюне хватило одного взгляда, чтобы узнать обожаемого супермена. Неповторимая форма головы, только ему свойственная грация движений, незабываемые очертания губ. Не только глаза опознали любимого, отозвалось и сердце.
Человек Бежана вдруг с изумлением увидел, как вверенный ему объект превратился в неподвижную статую, явно терзаемую противоположными чувствами. Чувства словно бы застыли на поверхности, так что легко поддавались расшифровке. В основном они состояли из ужаса и недоверия, с чем никак не вязались умиление и нежность, излучавшиеся из больших голубых глаз. Даже чурбан понял бы, что девушка внезапно наткнулась на предмет самых горячих своих чувств, одновременно испытывая при этом жестокое потрясение. И никаких сомнений относительно того, к кому именно относятся эти противоречивые чувства, потому как девушка даже не сделала попытки перевести взгляд куда-то в другую сторону, оглядеться или обернуться. Нет, она уставилась на одного конкретного человека.
Человек Бежана подозвал коллегу, не решаясь действовать сам. Взглядом указал ему на девушку и предмет её чувств, коллега вмиг понял, оставил пост и помчался к комиссару, ибо в сложившейся ситуации не имел возможности воспользоваться телефоном: его бы увидели и услышали. Первый наблюдатель остался на посту, продолжая следить за непонятным феноменом. Элюня в виде неподвижной статуи продолжала украшать собою операционный зал банка в Панораме.
Барнич статую заметил и пережил четыре фазы потрясения. Сначала от того, что какая-то девица уставилась на него бараньим взглядом и закаменела, потом опознал в девице Элюню и на миг сам окаменел, не веря глазам и все-таки убеждаясь, что не ошибся, потом преодолел оцепенение, пережил шок и попытался осмыслить ситуацию. И наконец осознал, что Элюня его узнала. И молниеносно принял решение.
